***
У каждого свой выбор слов,
Он ставит их в своей манере.
Что значит глубина стихов,
Кому дано ее измерить?
Стирает время пыль прикрас,
Нещадно пользуясь правами.
Что остается после нас?
Душа, обжатая словами.
Иных без смеха не прочесть,
В иных высокий стиль приметен,
Но человек таков и есть,
Не черно-бел, а многоцветен.
Меня к традициям зовут:
Не сыпь в варенье сахар с солью,
И пусть зовут, а я живу,
Язвительность мешая с болью.
Любимец муз, поэзий гранд,
Пусть в чем угодно уличает,
Но жаль, что чаще наш талант,
Бездарность бранью отмечает.
Кричит поэт, молчит поэт —
Всем нехорош он в этом мире,
Не так как надо видит свет,
Не тем потворствует на лире.
Кто говорит: не так пиши?
А вы раскройте на примере,
Что значит глубина души,
Кому дано ее измерить?
..................................
Он непрославленным угас,
И вдруг воскрес и стал утратой.
Что воспевают после нас?
То, в чем мы были виноваты!
Моему второму
Зачем в столе покоится бумага?
На ней ни буквочки, ни строчки, ни словца.
До черной бездны остается мне полшага
И целых 20-ть от вчерашнего юнца.
Мой друг и враг, второй мой и последний,
Не сдюжить вместе нам — ошиблись мудрецы,
Нет победителя в войне тридцатилетней,
Так получилось, мы с тобой не близнецы!
Ты честно дрался, не давая душу в цепи,
Не размышлял над тем, а стоит ли она.
Но я сильнее, потому что в нашем свете
На все есть выписка, прописка и цена.
Судьба — короткая осенняя аллея,
Она закончилась, и мы в чужом саду.
Я заколю тебя, фальшиво сожалея,
И сам ничком на твое тело упаду.
Ты грудь открыл, с достоинством атлета,
Не помутнел бестрепетный твой взор,
Да, знаю — над безумием поэта,
Не властен этот жалкий приговор.
Но почему убить? Не понимаю!
Мы не соперники, и ты — родней, чем брат,
И я — совсем не тот, кого играю,
И, веришь ли, тебя сыграть бы рад!
* * *
Я пытался описать тебе мечты.
Откровенничал о том, что на душе.
Как внимательно все выслушала ты,
И зевнула — спать хочу, гаси торшер.
Пыл угас, и я поплелся восвоясь.
Не отвергнутый, не принятый, смешной.
Ночь хихикала ехидно, не таясь,
Да и ветер потешался надо мной.
Как бродяга, отщепенец, метеор,
Чуть блеснув, скользнул и канул в никуда,
И никто, прервав досужий разговор,
Не сказал: смотрите — падает звезда!
Я спросил: а хочешь, чудо сотворим,
Взмоем ввысь, прольемся каплями зари...
Ты ответила: возможно, полетим,
Но сначала мусор в спальне прибери.
Знал бы я, где потеряешь, где найдешь...
Впрочем, мне осталась маленькая месть.
Ты спросила: может что-нибудь споешь?
Я ответил: — Нет, сначала дай поесть!
|